Я болгарин, но и Россия моя родина

Все что касается политического устройства Болгарии, международных отношений, и т.д.

Модератор: Юрий

Я болгарин, но и Россия моя родина

Сообщение разведчик » 08/08/2011, 12:29

Костадин ЛАГАДИНОВ:
Я БОЛГАРИН, НО И РОССИЯ МОЯ РОДИНА
Лилия ТОМОВА
Человечество, независимо от его политических страстей, должно иметь мечту и надежду, их он не должен терять, убежден в этом коммунист Социалистической партии, 97 – летний антифашист.

КОСТАДИН ЛАГАДИНОВ родился 11 апреля 1913 года в Разлоге. У него было два брата – Асен, убит как партизан и Борис – еще жив и здоров, сестра Елена. Он закончил Солунскую гимназию имени святых «Кирилла и Мефодия» в Горной Джумае, ныне Благоевград, и поступил в Софийский университет на юридический факультет. В Разлоге он связался с Николой Парапуновым и в вдвоем, распространяли марксистскую литературу. 1 апреля 1932 г. его пришли арестовать, но он успел убежать и около года был подполе в Софии, Бургасе и в Дупнице. Фашистская власть осуждает его заочно на двенадцать с половиной лет строгого тюремного заключения и на 500 тысяч левов штрафа. Вместе с еще девятью коммунистами он приезжает в Бургас и на моторной лодке отправляются на Восток, в СССР. После аварии на лодке, советский корабль берет их на буксир, и они приезжают в Одессу, а оттуда в Москву, к Василу Коларову, в Коминтерн. Он охранял Кремль, был обвинен в шпионаже, сидел в сталинских лагерях, с первой группой «подводников» возвращается в Болгарию, работает в нелегальности до 9 сентября 1944 года. Заканчивает Юридический факультет в университете, работает в военных судах. Снова был обвинен в куче грехов, снова должен был объяснять, почему он единственный остался в живых из «группы подводников» до 9 сентября. Сегодня он пенсионер, здоров, с бодрым духом и ясным умом. Живет вместе со своей супругой уже 65 лет и со своей дочерью Фиданкой.

- На «ты» или на «вы»?
- Лучше на «ты», и говори мне бай Дине. Ты ведь из газеты «Дума», ведь мы единомышленники, а значит мы близкие люди.
- Как ты вспоминаешь об СССР, сохранилась ли мука, боль и обида на годы, проведенные там?
- Какая мука, какая боль? Я был молод и верил. Точно так же, как верю и сегодня. Только я уже не молод... Я все помню. События, о которых я годы не вспоминал, сейчас снова вспоминаю о них, старею потому что. Мне было 20 лет, когда я приехал в Москву, сначала я лепил автомобильные шины, работал шофером. Потом я закончил танковую и парашютную школу и меня назначили в Первый механизированный танковый полк. Я охранял Кремль! Самых главных людей в СССР я охранял! Ты можешь себе представить, с какой гордостью я это делал!
- Расскажи мне, бай Дине, о лагерях, о «твоем лагере». Как ты себе объясняешь, о случившемся в СССР в сталинское время, об архипелаге ГУЛАГ?
- 5 августа 1937 года меня арестовали, мне оставалось еще три месяца до конца военной службы, когда это случилось. Меня отвезли на Лубянку, о потом в Бутырку – это Бутырская тюрьма. Меня обвинили в покушении на жизнь Сталина. Послушайте, сказал я им, я коммунист, я приехал из Болгарии. Ребята, которые меня допрашивали, были молоды и образованны, как и я, я думаю, что они поверили мне, что для болгарских коммунистов Сталин является иконой. Меня пальцем не тронули, только допрашивали много часов. Хочу тебе сказать, что соседом по моей камере был Туполев, там были и министры, зам. министры и генералы. А в моей камере сидел и сам Пугачев – задолго до нас. Меня не судили, но приговор был – 8 лет сибирских лагерей. Ехали мы долго на поезде, до Сыктывкара, в Коми, потом сотню километров пешком к лагерю. Нас, болгар, было двое – я и Райно Пенев. Там меня тоже расспрашивали, кто меня послал в СССР. Я отвечал им – « Моя Партия, но не для того чтобы убивать Сталина!» Были в лагере и воры, и уголовные преступники, которые кричали нам: «Вы шпионы!» Пока однажды я не крикнул им: «Я не шпион, я болгарский революционер, если хоть раз вы меня назовете шпионом, с вами будет покончено!» и все. Больше этого не было. Было и другое, я признаюсь – материальные возможности, есть материальные возможности… Я не курил и свой табак отдавал одному из главарей, Ивану, за это он меня охранял как бог! Работали мы в асфальтитовом руднике. Асфальтит – это не асфальт, это смола. На работу мы не выходили при температуре минус 40 градусов.
- А как ты понял, что тебя освобождают?
- В июне, 1941 года меня вызвали, и показали мне справку с подписью и печатью, чтобы она служила мне удостоверением по дороге в Москву. В справке было написано, что случилась ошибка и что Берия извиняется за нее.
- Но, бай Дине, ты наверно единственный человек, от которого я слышу, что Берия извиняется за свою ошибку.
- А ты не шути, что я единственный, видел добро от Берии. Я не знаю сколько их. Говорят, что он был такой, сякой, но мы не знаем. А я уверен, что приказ был подписан Берией, потому что человек, который отвечал за нас мне показал его. По правде сказать – ко мне всегда относились очень вежливо. Я даже был некоторое время «начальником», бригадиром тридцати заключенных. Чтобы македонец да не был начальником, разве это возможно? (смеется). Я приехал в Москву. Это было 21 июня 1941 г.. Когда я приехал я сразу пошел к Василу Коларову, в Коминтерн, увидев меня, он расплакался. Я был кожа и кости. Ну, меня одели, дали мне триста рублей, это были большие деньги в то время, у меня никогда не было столько денег! В ресторане я заказал меню два раза… Позже Васил Коларов сообщил мне, что готовят группу для отправления в Болгарию на подводной лодке и нас отвезли всех четырнадцать болгар на дачу в Горки. Для нас готовил повар самого Берии, вот и опять мы подошли к нему…
- После этого ты вернулся на подводной лодке и стал партизаном. Как ты жил в лесах, бай Дине?
- А до того, как уйти в леса, меня снова арестовали 5 августа и в тот же день мы отправились на подводной лодке Щ – 211 в Болгарию. Через несколько лет снова 5 августа, но уже в 1944 г. у меня на глазах убили моего брата Асена. Но вернемся в 1941 г. - задание я принял с честью. Подводником я никогда не был, я просто был на борту «Щуки». Там я познакомился с капитаном подводной лодки лейтенантом Александр Девятко. Три дня и три ночи мы плыли в Болгарию. Подводная лодка всплывала на поверхность только ночью. Командир Девятко говорил с руководителем нашей группы Цвятком Радойновым, чтобы меня оставили в его экипаже, но бай Цвятко не согласился – нужно было ехать и возглавить антифашистское сопротивление в моем родном крае. Перед тем, как сойти на берег, мы ждали еще три ночи – было полнолуние. Мы покинули подводную лодку 11 августа. Александр Девятко даже дал мне автомат и на пяти надуваемых лодок мы поплыли к родному берегу, в нашей лодке были Тодор Гарлянов, Сыби Димитров и я. Выбравшись из устья реки Камчия, мы пешком отправились в город Сливен, на этом настаивал Сыби Димитров. Вся округа была заблокирована, я и сейчас не знаю что случилось, предали ли нас, но Сыби больше не вернулся… Я в середине декабря добрался до города Разлога. Потом три года я был партизаном, а фашистская власть была очень хорошо организована, у них был очень хорошо подготовлен и предан офицерский состав. Как я жил в лесах? Как в лесах… У меня был спор с Николой Парапуновым, как нам прокормится. Народ был очень беден, а сможет ли бедный народ поддерживать партизанскую армию? Я утверждал, что мы напрасно надеемся на поддержку населения, потому что государство заставляет их платить налоги и забирает все, что они производят, и мы тоже это будем делать. Ты не удивляйся, что я так говорю, я тебе вот что еще скажу, я никому этого не говорил – в городе Санданский были чабаны каракачаны, мы взяли у них около двухсот головок сыра, с их согласия, конечно. Они нам дали, но часть продукции спрятали и от нас, чтобы продать ее по более высоким ценам, чтобы не платить государство налог. Власть забирала у них весь сыр и просто дарила немецким фашистам. Так что наши партизанские интересы совпадали с интересами каракачан, а также и с большинством людей из народа. Сейчас какой – то поэт написал книгу, что Васил Коларов насильно заставил нас возвращаться тогда в Болгарию. Не было этого! Ни НКВД, ни Коларов, ни Димитров не «заставляли» нас «насильно» - это ложь. Мы все отправились с огромным желанием. Я не был знаком с Георгием Димитровы, но и после победы, я продолжал встречаться с Василом Коларовым. Я испытывал к нему сыновние чувства. Мы были друзьями и с Владимиром Поптомовым. Эти разговоры, что Васил Коларов едва не предал нас Берии это чистой воды клевета. Это не правда, я удивляюсь, зачем они это выдумывают? Ведь я до сих пор живой! Почему они меня не спрашивают, как ты меня спрашиваешь?
- И наконец наступило Девятое сентября. После стольких победных лет, куда исчезла идея, за которую погибли твои товарищи, и чуть не погиб ты, бай Дине? Жива ли, по-твоему, эта идея?
- Жива, конечно, мы с тобой о чем говорим? Я не очень силен в теории. Я спрашиваю себя, уничтожили ли мы идею, предательство ли было, мне трудно на это ответить – и тебе, и себе. Должен кто – то ответить, почему весь наш народ повернулся спиной к самой справедливой и прогрессивной идее, против коммунизма, против социализма. Чтобы она была принята и реализована в будущем, люди должны снова поверить в нее душой и сердцем. Было время, когда только десять процентов – не у нас, а во всем мире воспринимали эту идею, что речь идет о власти и диктатуре.
- Диктатуре пролетариата…
- Но диктатуре. А после Девятого сентября, то, что пишут о терроре, это не совсем так. Честные офицеры оставались в армии, многие сражались на фронте, а после победы продолжали служить в армии. Судили тех, у которых были руки в крови, которые убивали рабочих и крестьян, объявляя их партизанами. Именно их осудил Народный суд.
- Ты давно не был в России, бай Дине? Хочешь поехать туда? Что ты ожидаешь там увидеть?
- Я не знаю, какую Россию я бы увидел сегодня. А для меня это очень важно, она тоже моя родина. Но я думаю, что после восхода, а потом после стольких унижений русского народа, сегодня при новых руководителях снова укрепла индустриально и культурно. До прихода Ленина к власти девяносто процентов россиян были безграмотными, об этом я и читал, и слышал. Теперь этого нет. Индустрию делают люди ученые и грамотные. Таких в России – дал Бог. К таким людям там относятся бережно и с уважением. И так должно быть, чтобы страна была великой. Я думаю, что самое страшное человечество уже пережило, нас не надо пугать предстоящими войнами, Россия – это щит, который может остановить самых диких агрессоров.
- И ты не в обиде на свою Россию за тяжелые годы, проведенные в лагерях? Наверно у тебя есть свое объяснение, о том, что случилось там и тогда?
- О чем ты спрашиваешь, я на Россию не обижаюсь! Теперь, когда я все это обдумываю – у Сталина и у государственного руководства не было другого выхода, я убежден в этом. Ты не удивляйся – кто до них занимался индустриализацией!? В то время, когда я был там, в мире уже появилось много мощных оружий и Сталин понял, что Россия отстает. Он понял, что богатства, Росси необходимо использовать, а чтобы добыть эти богатства нужны люди – а как их собрать, если нет денег, чтоб им платить? Возможно, поэтому Сталин использовал труд заключенных – это конечно жестоко, но эта жестокость была во имя прогресса и во имя того, чтобы эти богатства были разработаны. У них была только одна дорога – за малейшее провинение отправляли в лагеря. Сегодня никакой юрист не согласиться только по подозрению отправлять в тюрьму, надеюсь, что это так. Я сам был 22 года руководителем военных судов в Болгарии, и знаю – нужны бесспорные доказательства, что обвиняемый совершил преступление. Сталинские времена, однако, были другие…
- Как ты думаешь, есть ли у БСП ясная дорога – куда идет сама партия и куда ведет страну?
- За событиями я слежу, но это вопрос я не могу тебя ответить. Я должен хорошо знать людей, которые руководят партией. Из газет и по телевидению не получается, потому что во всем, о чем пишут, есть большая доза субъективности, вы журналисты знаете об этом. А руководители партии очень заняты, ко мне не приходят и вряд ли помнят о таких как я. Но я думаю – пока коммунисты был у власти, мы создали новые кадры, культура была на высоком уровне, и мир говорил о нас. И не после Девятого сентября 1ё944 г., а после Десятого ноября 1989 г. распалась честная идея у нас. А в России это сделал Ельцин и не только он. Наш путь – это общегосударственная собственность, а не то, чтобы все было в руках олигархов, потому что мы возвращаемся к дикому капитализму – и у нас, и в России. Я не ученный, я не могу скрупулезно развить этот тезис, но все опирается к общегосударственной собственности и социальной справедливости. А снова уходит в леса, просто не имеет смысла, сейчас демократия. И до Девятого сентября была демократия, наша партия выиграла выборы в Софии, но буржуазия не дала власти коммунистам. Если сейчас выиграем, я тоже не уверен, дадут ли нам власть… Я снова утверждаю, что мы должны быть гуманистами и тогда наш народи и люди во всем мире поймут свои интересы. И тогда ничто не сможет их остановить. Ты все о Сталине меня спрашиваешь, но подумай, если бы, такие как я, включительно, не построили танки смог бы СССР освободить Европу? Да, сейчас победил капитализм, но так вечно не будет. Я интернационалист, я хочу жить в мире без границ, чтобы жить в мире и разбирательстве. Это должно стать мечтой всего человечества, независимо от его политических страстей. Без мечты и без надежды жить нельзя….

Некоторые подробности (Л. И.):
Бай Дине – «бай» - обращение среди народа к доброму, взрослому и очень уважаемому человеку.
«Подводники», «Парашутисты» - имена, под которыми шли судебные процессы монархо - фашистской власти в Болгарии над схваченными патриотами, вернувшимися на родину из СССР по призыву заграничного отделения Болгарской Коммунистической партии после начала Великой Отечественной войны с целью организации антифашистского сопротивления. Позже начали так называть всех участников этой операции. Всем был вынесен смертный приговор. Одновременно с «подводниками» был расстрелян и наш национальный поэт, пламенный революционер Никола Вапцаров.
9 Сентября 1944 г. – в Царство Болгарии вступила Красная Армия, а в столице Софии вспыхнуло под руководством Отечественного фронта всенародное восстание, свергнувшее монархофашистскую власть.
10 Ноября 1989 г. – снятие с поста Генерального секретаря Болгарской Коммунистической партии Тодора Живкова, начало контрреволюции.

Газета «Дума» 11 сентября 2010 г. (№ 209) , статията на български: http://www.duma.bg/duma/node/4482
Для меня сегодня - отношение к Сталину - это критерий ума и честности: анти-сталинист - это либо малограмотный дурак, либо подлец.Третьего не дано. - Проф. С. Лопатников
Аватара пользователя
разведчик
 
Лет на форумеЛет на форумеЛет на форумеЛет на форумеЛет на форумеЛет на форумеЛет на форумеЛет на форумеЛет на форумеЛет на форумеЛет на форумеЛет на форумеЛет на форумеЛет на форумеЛет на форуме
 
Сообщения: 445
Зарегистрирован: 11/04/2008, 12:07
Откуда: Мой адрес не дом и не улица, мой адрес СОВЕТСКИЙ СОЮЗ

Вернуться в Политика...

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: Google [Bot] и гости: 6