rollei » 03/08/2007, 21:03
" Ностальгия. Мы - другие. "
Мне не дают успокоиться воспоминания российской жизни. Мне не даёт нормально устроиться ностальгия. Такие картины приследуют меня:
Запись в дневнике
22.11.93
"Хорошо было-бы поехать в Питер под новый год. Сойти с корабля, закутавшись в тёплое - от Невского ветра. Сесть в троллейбус на Большом проспекте и ехать в центр (оттягивая встречу с домом), сквозь пелену снега разглядывая призрачные полузнакомые дома вдоль проспекта... Троллейбус урчит, пробираясь сквозь встречную метель и сердце бьётся всё сильнее и радостнее. Вон там мы с братаном гуляли! А вон там - любимый книжный антиквариат! - Церковь... Рынок..
Потом на набережной взять автобус в центр. Ехать вдоль Невы, провожая глазами свой дом на другом берегу, позолоченную крышу Исакия возвышающуюся над верхушками тополей Александровского парка, Адмиралтейство... Потом Дворцовый мост, а там уже Невский!.. А потом, пройдясь по Невскому пешком - домой, давя снег и закрыв пол-лица шарфом... Да я-бы башкой крутил во все стороны так, что шею-бы наверное себе свернул..."
Наконец, моя мечта исполнена - мне выдают визу и я еду!
Я добираюсь долго и нудно - сначала на пароме из Стокгольма до Хельсинки, где имею честь наблюдать пьяную драку между шведской и финской молодёжью, потом из Хельсинки - на поезде, 6 часов до Питера. Первая ласточка родины - молодой русский таможенник, в распахнутом кителе, который завладев моим шведским паспортом, долго рaссматривает его. Видимо, не в силах сопоставить несопоставимое - моё русское имя вкупе с моей русской рожей и синюю корочку иностранного паспорта, чешет себе голову, а потом, побуждаемый внутренним противоречием, обращаясь ко мне на “ты”, интересуется:
- У тебя цель поездки - какая??
- Да я в гости еду..! К знакомым.. - радостно отвечаю я, придав лицу как можно более безобидное выражение.
- Ну-ну... - он ещё некоторое время, щурясь, рассматривает мою ксиву, потом возвращает её мне - Ладно, вроде всё нормально..
Мне нравится это - "вроде".
Скоро Питер. Моё сердце начинает учащённо биться ещё когда мы подъезжаем к Выборгу. Там мы, минут на двадцать останавливаемся и я играю мыслью - а не выскочить-ли мне из вагона и припасть к родной земле - к асфальту на перроне, губами. Через некоторое время я отбрасываю эту мысль, потому-что нахожу, что это выглядело-бы слишком картинно. После пересечения границы, вагон начинает потряхивать, и появляется до боли знакомый перестук колёс на стыках между рельсами.
Поезд приходит на Финляндский вокзал. Я покидаю уютное пристанище купе, и вылезаю из вагона, вместе с другими пассажирами, на перрон. Пахнет здесь по-другому, не так как в Хельсинки или Стокгольме. Здесь - запах органики, пищи, сырой кирпичной клади. Снизу, с рельс доносится лёгкий запах туалета.
Я вхожу в здание Финляндского вокзала. Внутри мало народу, внутренности вокзала слабо освещены... Пол вокзальной залы, почему-то покрыт сеном.
Я уже на Невском. Там я начинаю узнавать этот город. Вот она - безликая, целеустремлённая толпа, закономерное порождение мегаполиса, упорно прущая вперёд и только вперёд, не берущая в плен, неумолимая и, по-своему - прекрасная. Я радостно в эту толпу вливаюсь и она увлекает меня с собой. На Невском - поток ревущего транспорта с вкраплениями автобусных жёлтых горбов
Нищие попрошайки в подземных переходах. Охапки незнакомых газет и журналов.
"Оружейный магазин" - нефига себе!
Зимняя Нева по прежнему черна и угрюма. C Ладоги дует ветер. Мои ноги месят мокрый снег.
…Я бреду домой, на Галёрную улицу (бывшую Красную). Останавливаюсь на пощади Труда... Откуда взялось столько машин?! Все летят, несутся... Автобусы, испуская клубы чёрного дыма, рычат и лезут вперёд, давя и вышвыривая из под колёс снежную кашу. Высокие коробки трамваев с громким стуком, кренясь на поворотах, ползут среди потока машин, их окна, подобно витринам магазинов, освещённы изнутри бледным светом. Я решаю площадь Труда пересечь. Ревя движком, и раскачиваясь из стороны в сторону, на меня несётся грязно-синий ЗИЛ, его пустой мятый кузов заляпан пятнами высохшего бетонного раствора. Я, в последний момент, увёртываюсь от него и вскакиваю на тротуар; из недр синей кабины, из-за приоткрытого окна, несётся мне вдогонку трёх-этажный мат небывалой интенсивности.
Появились отремонтированные дома , неожиданно весёлых расцветок - синенькие, светло-зелёные, жёлтые, свежие, будто только что из печки. Старые дома, рядом с отремонтированными, выглядят как-то особенно жалко и убого..
Художник К. , который раньше неоднократно приезжал погостить к нам в Швецию, расписавaet "Сенат-Бар" на Галерной, в окнах Литературного Кафе на Невском висят его работы. Обуреваемый нескрываемым талантом он долго не может устроиться и перебивается мелкими заказами. Художник в его мастерской рисует огромное полотно - 3х4 метра - фамильный портрет какого-то нового местного нувориша.
Некоторым повезло гораздо меньше... Многих знакомых уже нет в живых... Художника С. убивают ножом в пьяной драке. Художника Г., при странных обстоятельствах сбивает насмерть ночью машина. Знакомый фотограф, прощается с жизнью, встретившись с гопниками. Другой художник - Д. (тот, что помогал нам грузить машину в день отъезда в Швецию), из весёлого и сильного человека, постепенно превращается во всеми покинутого изгоя. Умирает в шахте лифта. В своих записках, незадолго до смерти, он пишет следующее:
“…Я мог бы родиться и жить как дикарь, - или на востоке, как мусульманин, или как швед, - и тогда я не задавался бы пустыми вопросами, но я оказался здесь, в этой несчастной стране, где причудливо соединились первобытное и цивилизованное сознание и в результате не получилось ни того, ни другого, но не получилось и третьего. Здесь все висит в воздухе и обречено буксовать, здесь тонет и вязнет то, что должно-бы летать, здесь нет точки опоры ни вне, ни внутри; здесь реальность и иллюзия как будто играют, постоянно меняясь местами... Уникальное место…”
Я чувствую себя ходячим анахронизмом, человеком, выпавшем из своего времени. На Невском проспекте веселились огнями казино и "бутики". Странные неуклюжие надписи на английском, в русской транскрипции. Люди настороженны и почему-то постоянно путают дружелюбие с лицемерием, а грубость - с искренностью. Лица прохожих - у некоторых весёлые, и, не сказать, что беззаботные, но какие-то довольные. Но у большинства - озабоченные, нахмуренные и отсутствующие - на лицах лежит печать забот и неустроенности..
В суждениях и взглядах - кратость! Если швед, вентилируя свои взгляды касательно ,например, внешней политики США, может долго и обстоятельно обсуждать и минусы и плюсы этой политики, то мой питерский знакомый, когда речь заходит об этом-же вопросе, убийственно лаконичен - "Да еб..ать я хотел эту Америку!".
Мне тоже хочется мыслить конкретно, но мозг, изнежившийся в атмосфере шведской незлобивости и плюрализма, отказывается это делать, а преподносит розово-пацифистские идеи о том , что конфликты надо решать мирным путём, что договориться можно обо всём, и вообще - дружба - это хорошо, а не-дружба - плохо! Эти мои инфантильно-демократические взгляды и рассказы о шведской действительности, почему-то страшно раздражают моего знакомого:
- Мне, например, твоя Швеция нафиг не нужна. - заявляет он - Был в Стокгольме в прошлом году, видел на что способны шведские художники. Прошёлся по галереям - это-же полный отстой!
Я вспоминаю картины шведских художников. Я вспоминаю их скульптуры, больше похожие на жертвы аборта, чем на произведения искусства.
- Да, Глазуновых, действительно - маловато - соглашаюсь я - Но ведь и страна-та маленькая! По количеству душ - что-то среднее между Питером и Москвой.
- Глазунов - говно! - рычит он - Глазунов - общедоступен для понимания масс, и поэтому народ его обожает! Малевать под Глазунова, сможет почти любой выпускник Академии Художеств. И дело не в количестве населения! Дело - в качестве продукта производимого этим населением!
- А что - качество? - недоумеваю я - С качеством у них всё нормально! Посмотри какие машины делают - Вольво, Сааб, Скания... Мы-же, кроме военной техники, действительно, пока ничего качественного не призводим... Если сравнивать шведские машины с нашими - шведские машины - это колесницы для богов, а наши - отвратительные, разваливающиеся на ходу колымаги! Я ,иногда, думаю - как-же так интересно получается - мы с детства слышим о том, какой мы великий, интересный и умный, во всех отношениях, народ; так почему-же такой банальной вещи, как хорошая, качественная и удобная машина - мы произвести не в состоянии?!
- Я не об этом говорю - нетерпеливо произносит он - Наши машины - это, кстати, наследие социалистической экономики... Я говорю о качественном КУЛЬТУРНОМ продукте. Самое главное в жизни - творчество, созидание. Без него мы - ничто. Автоматы, переводящие воздух в углерод...В твоей Швеции...
- Да никакая она не моя! - возбуждаюсь я - Что-ты пристал ко мне с этой Швецией!
- В твоей Швеции - продолжает он невозмутимо, не обратив никакого внимания на мой протест - как и во многих западных странах, отсутствует главное - качественная культура! Почти все, так называемые "плоды творчества", что создаются там, не стоят той бумаги, на которой всё это рисуется и печатается. Это застой, стагнация - полная и необратимая... - он затягивается сигаретой и продолжает - Я в Финляндии, например, видел альбом. Толстенный. Очень дорогой.. Два придурка фотографируют своё собственное ., а потом эти фотографии вручную раскрашивают! Это что - искусство?!.. А народ - покупает. Народ ошибочно полагает, что это - искусство... Нет! Если фотографировать ., а потом фотографии раскрашивать это не становится искусством, а остаётся дерьмом! Это - дикое, неконтролируемое самовыражение, этакий вопль сумасшедшего... Процесс созидания, творчества - должен строго контролироваться. Именно этому и учат в художественных школах и академиях - облекать крик в плоть, придавать ему связность, эстетически выдержанную форму. А всё искусство на западе - вопящее, дикое. Потому-что, слишком много людей спутали божий дар с яичницей и занимаются не тем чем надо, а тем, чем им хочется. Им надо канализационные трубы чистить и улицы подметать; а они мнят себя великими художниками и пачкают холсты. Человеческую фигуру не могут нарисовать правильно, а туда-же - лезут в художники!
- Я тебя не понимаю. - говорю я - С одной стороны, ты утверждаешь, что творческий процесс необходим человеку как воздух. С другой стороны, ты многим людям, в этом праве на творчество, отказываешь.
- Ничего я им не отказываю! Эмоциональное переживание, испытываемое при любование плодами творчества талантливого художника, сравнимо по интенсивности с самим творческим процессом. Вот пусть они там на Западе любуются и сопереживают, разглядывая гениальные шедевры. Например - мои!.. А пытаться осваивать творческий процесс самим - не надо!
Он продолжает разглагольствовать, а я потихоньку разглядываю его Вот он - гений! Жена ушла. Дети разбежались. На щеках трёхдневная щетина. Носки в дырках.Тощая фигура, одета в заляпанный краской синий комбинезон… Совсем человек в творчество ушёл. Процесс созидания он контролирует строго, но на большее - не способен.
- Вот ты утверждаешь, что творчество - говорю я - это самое главное в этой жизни... Но мне кажется, - продолжаю я - что для большинства людей, творчество и любование его плодами на являются предпочтением номер один...
- А должны-бы являться!
- Подожди! У людей сейчас другие проблемы на уме.. Другие у них заботы... А может-быть человек и должен быть зажравшимся? Может-быть цель человеческой цивилизации - это дороги с идеальным асфальтовым покрытием, чистые подъезды и отсутствие коммуналок и очередей?
- Это - идеалы мещанина! - горячо возражает он - Творчество и наслаждение плодами этого творчества - вот то, самое важное, что есть в этой жизни. Как ты, вообще, можешь сомневаться в этом?!
- А я всё ставлю под сомнение - бормочу я - Даже те идеалы, которые другие считают бесспорными. Привык думать своей головой, знаешь-ли... Сомнения и метания - проклятие интеллигентного человека!
- Слушай, какой ты интеллигент - ехидничает он, дублируя моё alter ego, и переходя на личности:- Интеллигент - это, как минимум, два высших образования, бородка клинышком, помятый костюм и тихий голос. А ты на себя посмотри. Школу так и не окончил; вон какую будку себе в Швеции наел. И очки - это ещё не признак интеллигентности...
- Интеллигентность - это не внешний вид! - кипячусь я - Это функция души и состояние ума! Тебе этого не понять!
- Куда уж мне! - фыркает он…
Почему мы с ним тогда поссорились - я до сих пор не понимаю. Самое странное, что во многом я был с ним тогда согласен.
…Мне нужно в течении двух дней встать на учёт, я направляюсь в ближайшее милицейское отделение на Васильевском острове. В регистрационном - вижу огромную очередь, состоящую в основном из женщин пожилого возраста в вязаных шапках. Среди них, диссонансом, выпадая из общей симфонии вязаных шапок и пальто с каракулевым воротниками, блестит лисьим мехом импозантная дама средних лет, всем своим видом выражающая немой протест - очереди, зелёным стенам и обитой кожей двери, ведущей в кабинет регистратора. Я некоторое время ещё изучаю очередь, потом вздыхаю, встаю со своего места и ухожу.
Знакомые шведы часто спрашивают меня - почему русские так много пьют? Меня так и подмывает сказать, что и вы, мол, пьёте не меньше, только более организованно, но я воздерживаюсь от этого искушения. Всё-равно не поверят. Я отвечаю им - жизнь у нас тяжелая, вот и пьют. Шведы качают головой и я вижу, что они ничего не поняли. Тяжёлую жизнь они представляют себе так - Машина требует ремонта, а ехать не охота. На работе коллеге повысили зарплату на 15 процентов, а мне всего на 10; Квартира двух-комнатная, а хотелось-бы трёх-комнатную, что-бы было где сделать отдельный кинозал. По телевизору, любимое шоу заменили на футбольный матч - досадно! Но напиваться, опять-же, вроде, незачем.
На третий день моего пребывания в Питере, я заболеваю гриппом и валяюсь в постели до самого отъезда. Обратно я возвращаюсь тем-же путём.
Поезд. Сижу в купе. За окном темнота, я в купе один. Я еду домой...
Домой-ли? Есть местожительство... Постепенно, без лишнего трагизма, спокойно осознаю, что дома, как такового, у меня, вообщем-то и нет. Есть местожительство...
(Это - черновой вариант главы, наброски. Приношу свои извинения. Как только появится возможность - разовью, дополню и подправлю.)
Последний раз редактировалось
rollei 04/08/2007, 10:57, всего редактировалось 2 раз(а).
Нет ничего на свете сильнее и бесcильнее слова