Привет, славяне!
Меня интересуют русские летчики и механики, добровольцы, воевавшие на стороне Болгарии в период Балканской войны 1912-1913 годов. Может кто-то из вас располагает сведениями более подробными, чем удалось собрать мне из открытых публикаций.
В России, судя по собранным данным, существуют две версии:
Версия 1. ...Но дело это поправили, пригласив под свои знамена наемников — в Болгарию поехали десяток итальянцев, уже имевших боевой опыт в действиях против турок, и шесть русских пилотов: Ефимов, Попов, Лерхе, Костин, Колчин и Евсюков.
Русские пилоты прибыли со своими аппаратами, фон Лерхе привез два, но один был поврежден по дороге. Именно русским авиаторам на их личных самолетах и выпало первыми принять боевое крещение в небе над турецкой крепостью Адрианополь осенью 1912 г. Русский пилот Тимофей Никифорович Ефимов на своем аппарате фирмы «Блерио», имевшем собственное имя «Старичок», совершил первый в истории российской авиации боевой вылет.За эти полеты Ефимов был представлен болгарскому ордену.
С поля под Мустафа-пашой взлетали и другие русские пилоты, пытавшиеся бомбить позиции турок и разбрасывать над осажденной крепостью листовки с призывом сдаваться.
Каждый вылет разведчиков приносил в штабы армий антитурецкой коалиции важнейшие сведения — так Ефимов во время рейда под огнем противника сумел засечь скопление турецких войск, изготовившихся для вылазки. Когда он сообщил об этом в штаб, там все переполошились — в этом месте никто не ждал контратаки. Пришлось произвести перегруппировку сил, подтянуть дальнобойную артиллерию, под огонь которой и попали турки, изготовившиеся для внезапного удара.
В свою очередь турки прекрасно понимали всю важность сведений, добываемых разведчиками, кружившими у них над головами, и скоро приспособились вести прицельный зенитный огонь. От действий турецких зенитчиков понесли первые потери болгарские ВВС: русский авиатор Попов, производивший разведку, попал под огонь артиллерии и после прямого попадания снаряда в аэроплан погиб, упав вместе с обломками машины на «ничьей земле», между позициями болгар и турок. Другой болгарский пилот, летая над турецкой крепостью, был ранен восемью пулями и на поврежденной машине едва дотянул до своих...
Турки так и не сумели использовать свою авиацию. Лишь два испорченных аэроплана, доставшихся в качестве трофеев болгарам после боев за Лозинград, обозначили участие турецкой авиации в той войне.
Однако и у болгар большинство нанятых летчиков не сумели вылететь на имевшихся аппаратах. Командование в конце концов решило вовсе прекратить использование авиации в войне. Только ходатайство авторитетного генерала командующего 3-й армии Ратко Дмитриева помогло оставить авиацию в действующей армии. Генерал высоко оценил действия авиаразведки во время боев при Люле-Бургосе 16 октября 1912 г., когда пилоты сумели выведать все секреты расстановки армии Назим-паши, чем помогли одержать важную победу. Хотя авиация была реабилитирована, но наемники, Ефимов, фон Лерхе и остальные, обидевшись на болгар, уехали вместе со своими самолетами. Чтобы исправить ситуацию, болгарские ВВС попытались заполнить вакансии своими пилотами, сажая их на аэропланы, заказанные за границей еще до войны. Но плохая подготовка летчиков обернулась тем, что из четырех аппаратов «Альбатрос» они угробили три, а при испытании французских аэропланов погиб самый опытный из болгар летчик Тропкачиев.
Тогда болгарское командование обратилось к члену Петербургского Общества ревнителей военных знаний, господину Щетинину, с просьбой об организации отдельного авиаотряда. Щетинин был представлен как лицо штатское, но членами этого Общества могли быть только военнослужащие, состоявшие на действительной военной службе. Негласная, прямая военная помощь Балканскому союзу была лишь одним из примеров сотрудничества России со странами антитурецкой коалиции.
Отряд формировали в условиях ограниченного времени, медлить было нельзя — шла война. По замыслу Щетинина, знавшего положение дел в Болгарии, решено было везти с собою все необходимое из России. С Щетининым ехали четверо русских летчиков: двое из них окончили летную школу в России, двое других учились за границей. Все четверо были классными пилотами, но не имели опыта боевых действий и дальних перелетов. Из всех типов аэропланов Щетинин остановил свой выбор на «Фарманах»: их закупили 4 штуки. Аэропланы, запчасти, материалы, палатки и передвижную мастерскую по железной дороге доставили в Одессу, оттуда морем к устью Дуная, а далее на речных судах к Мустафа-паше.
Основной задачей отряда Щетинина все так же была авиаразведка, но, как потом он сам отмечал, те сведения, которые приносили летчики, болгарские военные не всегда могли оценить. Обработку данных поручили не опытным генштабистам, а тем летчикам, что так и не смогли освоить аэропланы. Не умея дать верной оценки полученным данным, они извлекали из них не много пользы.
Отряд был расквартирован в непосредственной близости от Адрианополя, в 5 км от Мустафа-паши, и Щетинин всерьез опасался того, что турецкая вылазка уничтожит все его хозяйство на земле. Условия жизни в лагере были «спартанские»: летчики жили в огромных ящиках, в которых привезли их «Фарманы», кое-как приспособленных для жилья. В этих дощатых хижинах авиаторы провели несколько зимних месяцев. Аэропланы хранились в брезентовых ангарах, сконструированных русским полковником Ульяниным. Полевая мастерская отлично показала себя: ее оборудование и запасы давали возможность делать не только мелкий, но и капитальный ремонт самолетов.
Помимо разведки и бомбардировок, авиаторы наладили эффективную курьерскую службу. Телеграф в полевых условиях, особенно при наступлении, не действовал, телефонная связь была ненадежна, особенно на дальних расстояниях, донесения с курьерами достигали штабов соседних армий лишь на следующие сутки. А пилоты добирались туда всего за два часа, позволяя координировать действия войск.
Версия 2. Первое регулярное подразделение ВВС Болгарии было сформировано и отправлено в расположение 2-й армии в самом начале войны.В него входили болгары Топаркевич, Богданов, Калинов, Ставрипилов и Черкезов, пятеро русских и двое французов. Командовал ими поручик Радул Милков.
В скором времени болгары смогли сформировать и еще два подразделения. Сначала 3 ноября - 2-е аэропланное отделение под командованием Димитра Секеларова.Сюда вошли: Симеон Петров, Никола Минков и Гаврил Стоянов, двое русских - Петр Евсюков и Федор Колчин, француз и англичанин. Сообщается также, что в штат входило 8 механиков. А буквально через неделю сформировали и самое маленькое - 3-е отделение, направленное в помощь 4 Армии. Возглавлял его Пенио Попкрычев и входили сюда всего три летчика: болгарин Мичло Митев, русский и итальянец.
Например, русский отряд добровольцев, сформированный директором Первого Русского общества воздухоплавания С. Щетининым. Он состоит из 10 человек - 4 пилотов и 6 механиков с пятью самолетами "Фарман" (один запасной, без двигателя). Из этого отряда только два летчика выполняли ограниченное количество боевых вылетов. Отряд не действует как самостоятельная единица, а после формирования трех АО пилоты зачислены в них.
Через два дня после полета Милкова русский летчик Тимофей Ефимов (сопровождает купленные самолеты и в числе добровольцев не числится. Этот вылет совершает за плату. Позже репортаж о своем полете опубликовал в одной из болгарских газет) на Блерио летит над Одриной и бросает прокламации. И в этот раз самолет обстрелян, но благополучно возвращается.
С 3 по 17 ноября сперва в Чорлу, а позже в Кабакчакьой перелетают 4 самолета (1 "Блерио", 2 "Фармана" VII и 1 Сомер), при них 4 пилота (болгарин Симеон Петров, русские Петр Евсюков и Федор Колчин и швейцарец Эрнест Бюри). С ними 3 наблюдателя - Димитр Сакеларов, Гаврил Стоянович и Никола Манков. Это была база для формирования 2-го АО. Так как при посадке поврежден "Блерио" новосформированное подразделение не смогло принять участие в атаке Чаталджанской позиции 4-го и 5-го ноября. В этот день в направление Одрина вылетели два самолета. Первый - "Альбатрос" пилотировал Р.Милков с пассажиром корреспондентом английской газеты "Дейли Скеч" - Гором. Второй "Блерио" под управлением Сабели с наблюдателем - начальником воздухоплавательного парка майором Златаровым. С "Альбатроса" Гор сделал несколько фотографий турецких позиций, но "после полета пришел мистер Гор на аэродром и с прискорбием сказал мне, что фотграфии не получились" (мемуары Р.Милкова). однако буквально на следующей недели эти фотографии появились в английской газете...
Несколько очень удачных снимков с воздуха делают болгары над Одрином с помощью камеры конструкции русского поручика Ульянова, но в один из дней пропал затвор камеры и практику пришлось прекратить. До наших дней ни уцелела ни одна из фотографий...
В тот же день (17 ноября) было подписано первое в этой войне перемирие, которое продолжалось два месяца. В это время протекает сложная дипломатическа игра, на фоне которой стороны готовятся к продолжению боевых действий. Болгарская авиация использует передышку для того, чтобы осмыслить опыт боевых действий и подготовится к второй фазе войны. Получены все 29: доставлены из Франции - 1 "Блерио" XI, 1 "Блерио" XXI, 2 "Блерио" Xi-2, 1 "Вуазен", 1 "Сомер"; Англии - 1 "Бристоль"; Германии - 4 "Альбатроса" F.II; России - 1 "Блерио" XI-бис, 2 "Блерио" XI-2бис, "Фарман" VII - 5 шт, 2 "Ньюпор" IV, 8 "Блерио" закупленных аппарата. Официально в составе ВВС числится 13 пилотов - 5 болгар и 8 иностранцев. На этой базе формируется новая структура, состоящая из трех аэропланных отделений.
В начале того же месяца для усиления 3-е АО командование послало "Фарман", пилотированный русским Н.Костиным. но летчик теряет ориентацию и садится в окрестностях Одрина и попадает в плен.
В декабре в качестве подарка из России получен змейковый баллон с необходимым оборудованием. Для его обслуживания прибыл и русский механик.
Во время перемирия из России же прибыли и первые авиационные бомбы конструкции инженера Гелгара - "тяжелые" по 1.5 кг и "легкие" - 0.250 кг. Кроме того, в Софии по проекту известного в то время специалсита по взрывным материалам С. Величко были собраны 50 бомб.
После начала активных боевых действий 2-е АО перебазируется с Чорлу на свой основной аэродром у Черкезкьой. 24 января перелетает Ф.Колчин на "Фармане" и С. Петров на "Блерио", 8 февраля - Бюри и Г.Стоянов на "Соммере. Это отделение стало самым эффективным, несмотря на меньший состав (16 февраля уезжают на родину русские Ф.Колчин и П.Евсюков с механиками).
Третье АО отвечало за взаимодействие с 4-й армией на Галиопольском полуострове. Их основной задачей была разведка прибрежных районов. Состав его интернациональный - пилот итальянец Д.Сабелли и наблюдатели - русский М.Митев и болгарин П.Попкръстев. Из-за позднего перебазирования первый боевой вылет был осуществлен только 28 января 1913 года (Сабелли и Митев).
Заслуги русских добровольцев были высоко оценены болгарами: все летчики и механики добровольческого отряда были награждены орденами и медалями. Сам С.Щетинин получил орден "За военные заслуги" 5-й степени с мечами и короной. Тем же орденом, но без короны и мечей, отмечены П.Евсюков и Ф.Колчин. Орден "За военные заслуги" 6-й степени был вручен летчикам Я.Седову и Н.Костину, механикам Дегтяреву, Щербакову, Тарасову, Иванову, Коровкину и Сикурчинскому.
На снимке "Отряд С.С.Щетинина на аэродроме города Мустафа-Паша" перечислены:
Сидят: Н.Д.Костин, Н.А.Тарасов, А.Д. Коровкин, Я.И.Седов-Серов, С.С.Щетинин, Мальцев, П.В.Евсюков
Стоят: Ю.А.Озолин, В.В.Дехтярев, Д.И.Сокуранский, И.И.Иванов
Ну, и наконец, совсем странные данные по статистике боевых вылетов:
Всего выполнено 76 документально подтвержденных боевых вылета в течение 51-го боевого дня. Из 29 самолетов в них принимали участие 20. Из первоначального состава в 26 пилотов (12 болгар и 14 иностранцев) реально в войне участвовали 10 - 5 болгар и 5 иностранцев. По количеству боевых вылетов рекорд принадлежит С. Петрову - 18 боевых вылета, затем следуют Бюри -13, Сабелли - 11, Р.Милков - 10, Н.Богданов - 8, С.Калинов - 8, Ф.Колчин - 3, по одному вылету совершили Х.Топракчиев, Т.Ефимов и Н.Костин.
Странно...Получается, что руководство Болгарии награждало русских летчиков даже за один вылет?
«Честь – святыня офицера, она – высшее благо, которое он обязан хранить и держать в чистоте» – М.И. Драгомиров